Жизнеутверждающий шторм на море или как я сохранил цвет лица, благодаря тренировкам.

Все собрались минут на десять раньше открытия кафе со шведским столом и начали обсуждать как будем праздновать дальше. Решили, что после ужина погуляем снаружи по верхним палубам, а потом пойдём на восьмую палубу, где намечался праздничный концерт.

Кафе открылось и мы устремились пробовать шведскую стряпню.

Быстрей всех набрала еды Вероника, как будто знала куда  идти и что самое вкусное. Она заняла нам столик и, наслаждаясь бокалом вина, спокойно созерцала окружение. Кафе находилось прямо в носовой части палубы, но так как было уже довольно темно, разглядеть что-либо через витражи было проблематично.

Олеся не набирала много  блюд, как я ей и рекомендовал, и взяла только несколько видов морепродуктов с кислым соусом, чтобы избежать возможной тошноты.

Лена с Васей и я набрали огромное количество съестного на разный вкус и уселись плотной компанией за круглый стол.

Сидели мы так, впятером, за столом и ждали Олега, чтоб толкнуть тост, однако его всё не было.

Когда Олег, наконец, подошёл, то на блюде у него было совсем немного яств и это были преимущественно лёгкие закуски. Он сообщил нам, что ему что-то не очень комфортно и почти совсем пропал аппетит.  Я заподозрил первые симптомы морской болезни.

Во время ужина наше судно начало потихоньку раскачиваться. Волноваться не было оснований, так как в открытом море всегда немного качает, даже не смотря на размер корабля на котором мы находились. Однако Лена с Васей через пятнадцать - двадцать минут такой качки прекратили безудержно поглощать пищу и сосредоточились на напитках. Видимо переели, хотя вот у Василия куда-то пропал свойственный его щекам румянец.

После ужина мы, как и планировали, пошли прогуляться по верхним палубам. Качка усиливалась. Мы вышли на самую верхнюю палубу, а там вовсю разыгрался ветер и было похоже уже на слабый шторм. Реально сдувало с палубы.  Мы стояли на палубе недолго, так как вынырнувший из полумрака матрос сказал, что верхнюю палубу они закрывают в связи с усилившимся штормом.

Нас начало реально болтать как на каком-то аттракционе. Трудно было пройти даже пару метров, не держась за перила или что-нибудь эдакое хорошо закреплённое. Веронике, похоже стало совсем невесело и она предложила всем выпить рома для храбрости. Я, как и обычно, воздержался. Олег сказал, что пойдёт лучше приляжет, и что-то его малость мутит. Похоже, Олега скосила морская болезнь. Мы дружно ему порекомендовали съесть конфетку от укачивания и пожелали доброй ночи, после чего нас осталось пятеро  Лена с Васей согласились выпить и подняли стаканчики с ромом за веселье и хорошую погоду в море.

После того, как трое выпили рома, Вася подошёл посмотреть, что там делается за бортом судна и вдохнуть свежего воздуха, пропитанного мелко-моросящим дождиком. В следующую секунду Вася стремительно избавился от всего, что его организм посчитал лишним и это всё быстро развеялось набегающим потоком воздуха. Я справился о его самочувствии и он ответил, что не ожидал такой реакции на происходящее и что похоже эта дикая качка  его одолела. Вспомнив, что в прошлом он был моряком, Вася решил ещё продержаться некоторое время, чтобы отпраздновать Новый Год, до которого оставалось каких-то полтора часа. Я предложил ему версию алкогольного отравления, на что он возразил, что пивал и поболее, но при значительно меньшей качке. Лицо его приняло зеленоватый оттенок и он с усилием улыбнулся, показывая тем самым, что готов продолжать празднество.

У Лены я не заметил симптомов морской болезни, хотя алкоголя выпито ей было не меньше, чем Василием. Возможно качка воспринималась её организмом как приемлемая, а может и короткие тренировки с инвертоскопом помогли, тут уж чтоб разобраться мало просто понаблюдать.

Я чувствовал себя прекрасно и меня даже радовала эта дикая качка, всё усиливающая с приближением Нового Года, а вот состояние Олеси меня совсем не радовало, так как ей стало очень дурно.  Я ей предложил ещё одну конфетку от укачивания и сказал, что сразу после встречи Нового Года мы пойдём отдыхать. После конфетки ей вроде стало получше.

Вероника меня поддержала в хорошем самочувствии, но вот предстоящая ночёвка в одиночной каюте её не вдохновляла. Кроме того, она всё время спрашивала нормально ли это, что волны поднимаются аж до четвёртой палубы и какое расстояние до берега если что. Пришлось мне включить свои скудные познания английского, и я спросил у проходящего матроса о погодной обстановке и о расстоянии до берега. Матрос ответил, что всё в пределах нормы и что минимальное расстояние до берега восемьдесят километров. Я сообщил Веронике, что  всё нормально и что до берега практически можно добраться вплавь, но в случае чего есть и спасательные шлюпки. Вероника вроде бы немного успокоилась.

До Нового Года оставалось пол часа, а праздничный концерт уже вовсю веселил публику. По коридору люди ходили качаясь из стороны в сторону и создавалось впечатление, что все окружающие хорошенько "набрались". Я и сам едва держался на ногах, всё время хватаясь за удачно расположенные для таких случаев перила.

Встретили Новый Год без происшествий и очень весело, не считая зеленоватого цвета лица Васи и бледного лица Олеси.

Далее уже разошлись по каютам и я сказал Веронике, что если что, то пусть спускается на самую нижнюю палубу, так как в случае переворота парома, там будут воздушные карманы.  Она восприняла это за злую шутку, после чего я её успокоил тем, что в случае чего мы на связи.

>>>  После сна